Неточные совпадения
Хотя скотских падежей не было, но
кож оказалось множество, и так как глуповцам за всем тем ловчее было щеголять в лаптях, нежели в сапогах, то и
кожи спровадили в Византию полностию и за все получили
чистыми ассигнациями.
— Делай! — сказал он дьякону. Но о том, почему русские — самый одинокий народ в мире, — забыл сказать, и никто не спросил его об этом. Все трое внимательно следили за дьяконом, который, засучив рукава, обнажил не очень
чистую рубаху и странно белую, гладкую, как у женщины,
кожу рук. Он смешал в четырех чайных стаканах портер, коньяк, шампанское, посыпал мутно-пенную влагу перцем и предложил...
Цвет глаз и волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль волосами и глазами, и в то же время с необыкновенною белизной и ярким румянцем; потом следуют каштановые волосы, и все-таки белое лицо, и, наконец, те нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою прозрачною
кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями, нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией в позе и движениях, с горделивою стыдливостью в прозрачных и
чистых, как стекло, и лучистых глазах.
По возвращении домой начиналась новая возня с ягодами: в тени от нашего домика рассыпали их на широкий
чистый липовый лубок, самые крупные отбирали на варенье, потом для кушанья, потом для сушки; из остальных делали русские и татарские пастилы; русскими назывались пастилы толстые, сахарные или медовые, процеженные сквозь рединку, а татарскими — тонкие, как
кожа, со всеми ягодными семечками, довольно кислые на вкус.
Это была девушка высокая, стройная, с несколько впалою грудью и молодыми узкими плечами, с редкою в ее лета бледно-матовою
кожей,
чистою и гладкою как фарфор, с густыми белокурыми волосами; их темные пряди оригинально перемежались другими, светлыми.
Широкоплечий, носатый человек шагал вдоль улицы твёрдо, как по своей земле; одет в синюю поддёвку добротного сукна, в хорошие юфтовые [из бычьей
кожи, выделанной по русскому способу, на
чистом дёгте — Ред.] сапоги, руки сунул в карманы, локти плотно прижал к бокам.
Сквозь прозрачную материю розово светилась ее
кожа и видны были все
чистые линии и возвышения ее стройного тела, которое до сих пор, несмотря на тридцатилетний возраст царицы, не утеряло своей гибкости, красоты и свежести.
Дня за два перед этой беседой в крендельную явился Бубенчик, гладко остриженный, чистенький, весь прозрачный, как его глаза, еще более прояснившиеся в больнице. Пестрое личико похудело, нос вздернулся еще выше, мальчик мечтательно улыбался и ходил по мастерским какими-то особенными шагами, точно собираясь соскочить с земли. Боялся испачкать новую рубаху и, видимо, конфузясь своих
чистых рук, все прятал их в карманы штанов из чертовой
кожи — новых же.
Дальнейших опытов Вертгейм не делал «за недостатком в соответственном материале» [Замечу, что этот же Вертгейм два раза впрыснул себе под
кожу чистые разводки гонококков, — оба раза с положительным результатом.].
За эти два месяца постоянного пребывания на
чистом воздухе, частых ночевок на голой земле ив лесу, в поле, в окопах, иногда залитых водой или в дымной курной крестьянской избе, за время нередких недоеданий и недосыпаний в походе, нежная девичья
кожа на лице и руках Милицы огрубела, потрескалась и потемнела, a синие глаза приняли новое настойчивое, упорное выражение, — сам взгляд их стал похож на взгляд молодого соколенка, выслеживающего добычу; a первое боевое крещение, первая, a за ней и последующие стычки провели неизгладимую борозду в душе девушки и согнали с лица её всякую женственность, заменив ее настоящей мужской чертой решимости и отваги.
В одном из таких госпиталей, в белой,
чистой, просторной горнице лежит Милица. Ее осунувшееся за долгие мучительные дни болезни личико кажется неживым. Синие тени легли под глазами…
Кожа пожелтела и потрескалась от жара. Она по большей части находится в забытьи. Мимо ее койки медленно, чуть слышно проходят сестрицы. Иногда задерживаются, смотрят в лицо, ставят термометр, измеряющий температуру, перебинтовывают рану, впрыскивают больной под
кожу морфий…
Салтыков сидел, что называется, ни жив, ни мертв, и молчал. Спущенную шерсть, однако, он постарался поправить. Дарья Николаевна оглядела себя. Она сегодня, не в пример другим дням, была в
чистом, темнокоричневом платье, прекрасно оттенявшем белизну ее
кожи, и вообще, не только бывшем ей более к лицу, чем другие, но даже придававшем ей скромную миловидность. Она выглядела девушкой приличного круга, которой не совестно предстать перед такой важной гостьей, как генеральша Глафира Петровна Салтыкова.
И когда я представлю, что я пошел на войну и стою среди
чистого поля, а в меня нарочно стреляют из ружей и пушек, чтобы убить, прицеливаются, стараются, из
кожи вон лезут, чтобы попасть, то мне даже смешно становится, до того это пахнет какою-то сверхъестественной глупостью.
Рост крошечный, как рост пятнадцатилетнего мальчика; худ точно скелет, но обтянутый не
кожею, а вылинявшею и выветренной набойкой; губ нет вовсе — открыты два ряда превосходных белых зубов; нос тоненький и свернувшийся, как корешок у сухой фиги; два глаза небольшие, круглые, как у птицы, и оба разного цвета, как у знаменитого Анастасия Дирахита: в одном глазе зрачок
чистый, голубой, а в другом весь испещрен темными штрихами и крапинами, и оттого кажется коричневым; бороденка и волосы на голове — это всё какие-то клочья.